Мне нужно кое в чем признаться. Я хочу, чтобы когда-нибудь моя компания называлась «Katsenelson и дети». Не обязательно, чтобы это было ее официальное название, но я хочу работать со своими детьми. Я хочу, чтобы мои дети стали стоимостными инвесторами. Я знаю, что должен желать, чтобы они стали врачами или физиками-ядерщиками. Может быть, если ты посмотришь на меня по Фрейду, то ты скажешь мне, что это мое желание — не дать детям уйти.
Но я не хочу склонять их к инвестированию, если они не будут его сильно любить. Я хочу, чтобы они были счастливы. До сих пор никто из моих троих детей — особенно моя 15-месячная Mia Sarah — не проявлял никакого интереса к тому, чтобы пойти по моим стопам.
Шесть или восемь раз в год меня приглашают выступить с докладом о стоимостном инвестировании для студентов и аспирантов университета Колорадо в Денвере или Денверского университета. Мне очень нравятся это общение. Оно всегда структурировано в формате вопросов и ответов. Как часть их домашнего задания, они должны прочитать мои статьи и прийти на занятия с вопросами.
На этих занятиях я всегда получаю вопрос: “Как мне начать инвестировать?” Мой ответ: «Забудьте все, что вы узнали о современной портфельной теории. Начните с области, которую вы знаете. Если вы любите ходить по магазинам, у вас есть много магазинов для выбора. Если вы разбираетесь в автомобилях, у вас тоже есть выбор. Вам не нужен диверсифицированный портфель, просто несколько акций. Но исследуйте эти компании. Читайте о них все, что сможете».
Не создавайте модельный портфель, делайте реальные деньги. Выделите столько денег, сколько вы можете позволить себе потерять, и начните инвестировать. Смотрите на это как на деньги за ваше обучение. Самая сложная часть инвестирования — это не анализ, а психология. Модельный портфель не вызывает ни страха, ни жадности — только реальные деньги могут вызвать эти эмции. У Чарли Мангера есть поговорка: «Узнавать об инвестировании из книг — все равно что узнавать о сексе из любовных романов.» (Я пропускаю эту строку, когда мои дети находятся в классе.)
Есть много причин, по которым я веду эти беседы. Во-первых, я пытаюсь исправить тот ущерб, который современная догма теории портфеля нанесла этим молодым умам. Во-вторых, в моей фирме работают три или четыре стажера из этих школ, и я использую эти беседы как инструмент рекрутинга.
Третья причина — это большой риск. У меня есть секретный план (который уже не так секретен). Я всегда беру с собой в класс хотя бы одного ребенка (или двух, если повезет — моему сыну Jonah 14 лет, а старшей дочери Hannah девять). Мне никогда не нужно тащить их, потому что после моей презентации мы обычно идем в DQ (мой подкуп). Я не знаю, обращают ли они на меня внимание во время моей лекции или нет, но я знаю, что они хотя бы немного слушают, потому что я прошу их дать мне список из шести вещей, которые они узнали из лекции. Моя самая большая надежда заключается в том, что эти переговоры вызовут некоторый интерес к инвестированию. Даже если они этого не сделают, я хотя бы попытаюсь, и мы, по крайней мере, проведем вместе время.
Jonah — моя непосредственная надежда. Моя жена, типичная еврейская мать, говорит, что он может стать инвестором или кем-то еще — после того, как закончит медицинскую школу. (Она не разделяет моей мечты). Jonah до сих пор не проявлял особого интереса ни к инвестированию, ни к профессии врача, но он любит смешить людей, так что, возможно, он будет комедийным актером.
В своей последней попытке мягко подтолкнуть Jonah в его жизненном пути, я возьму его с собой на ежегодное собрание Berkshire Hathaway в эту субботу, 2 мая. Я не знаю, сможет ли он просидеть шесть часов на шоу Уоррена Баффета (Warren Buffett) и Чарли Мангера (Charlie Munger) или просто проведет большую часть своего времени, просматривая демонстрационный зал в конференц-центре и поедая DQ Dilly Bars. В любом случае у него останется память об этой поездке. А воспоминания очень важны.
Это было зимой 2001 года. Я узнал, что Лучано Паваротти (Luciano Pavarotti) собирается дать концерт в Денвере. Но к тому времени, как я узнал, остались только очень дорогие билеты. Моя жена была беременна Jonah — мы были совершенно новой семьей. По цене этих двух билетов можно было купить хороший телевизор, на который мы копили деньги. Я пытался понять, как убедить свою жену потратить то, что было в то время значительной суммой денег для двухчасового концерта. Мы оба большие поклонники Frank Sinatra, и мы смотрели о нем биографию. Я сказал: «Разве не было бы невероятно, если бы мы с тобой увидели Frank Sinatra живым; это будет одно из тех переживаний, которые случаются раз в жизни. Тогда я сказал, что мы не можем пойти на концерт Frank Sinatra, но Luciano Pavarotti приезжает в город, и у нас есть шанс увидеть его. Она все еще находилась под влиянием фильма Frank Sinatra и согласилась. Сегодня никто из нас не сожалеет об этом решении. Телевизор — это просто вещь, но мы должны увидеть Luciano Pavarotti, единственного и неповторимого!
Зачем я об этом рассказываю? Ну, эта поездка в Омаху будет похожим опытом для Jonah (хотя он, вероятно, еще не понимает этого). Он расскажет своим детям и внукам, что действительно ходил на 50-е шоу Баффета и Мангера (Warren Buffett & Charlie Munger Show).
Станет ли Jonah стоимостным инвестором? Я не знаю, но я надеюсь, что некоторые ценности стоимостного инвестирования ему передадутся, и он будет относиться к фондовому рынку не как к казино, а как к месту, где вы покупаете бизнес со значительным запасом прочности. Если он решит стать врачом или комедийным актером, по крайней мере, у меня есть еще двое детей, которых нужно склонить к инвестированию (промыть мозги). Может быть, это будет «Katsenelson и дочери».
Vitaliy Katsenelson
CEO IMA, является автором книг «Active Value Investing» и «The Little Book of Sideways Markets». Книги были переведены на восемь языков. Журнал Forbes назвал его «новым Бенджамином Грэмом (Benjamin Graham)».
Источник: https://contrarianedge.com/me-my-boy-and-warren-buffett/
(Перевод: Меркулов Виталий, «Акционер XXI века» — myinvestpro.ru)
Оценить статью:
(45 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...